КРАСНАЯ ГРАФИНЯ, ОРДЕН №…

Знаю, что этот рассказ вызовет у многих сочувствие и заинтересованность , у такого же множества – неприятие, но…Они были, эти женщины, они есть, они – наша история. Я и сам, долгое время не мог приступить к очерку, потому, что понимал: уж очень не стандартны мои женщины. Больше того, все, что мне о них известно, - это лишь микроскопическая доля сложнейших судеб. И, возможно, потому я берусь наконец - то поведать эту малую толику своих сведений о них, что другого случая не окажется.

Кто они – героини? Жертвы? Судите сами.

Однажды, будучи в Тугулымском районе, по стечению обстоятельства попал на кладбище старинного поселка Заводоуспенского. Если читателю неведомо сие название, скажу, что ему немало строк посвятил Мамин - Сибиряк. Был здесь ранее винокуренный завод… Ну если вам известно, что такое каторга, то поселок этот был то самое – со всеми известными историческими последствиями.

В местном музее сногсшибательные экспонаты и сведения, поразившие меня, как приверженца краеведения, они и указали мне путь к кладбищу. Там без особого труда отыскал могилу, на памятнике которой начертано: «Первая в России женщина, награжденная орденом Красного Знамени…» и чуть выше «Матуль - Готовская, 1896 – 1958». Господи, вот так, в нашей Тьмутаракани встретить одну только надпись – какое сердце, привязанное страстно к истории, не забьется учащенно?! Но как она, графиня, насколько мне известно из писем сибирского исследователя гражданской войны А.Полякова, Екатерина Готовская, попала сюда? Как она стала кавалером первого и высшего тогда в РСФСР ордена?

Как бы мне ни хотелось оставить Екатерину Миничну в роли первой в России орденоноски, скажу сразу: первой она не была, тому есть объективные свидетельства. Но тем не менее… И графиней она была по родовому происхождению, и красный орден имела, и…

Л. Петрек, с которой общалась последние дни, моя героиня, связанная корнями с Асбестом, откуда я писал Любови Вильгельмовне письма, сообщила мне следующее: «Мне известно, что Екатерина ушла на фронт империалистической войны добровольцем в 1914 году. Что ее повлекло? Слава Дуровой? Трудно сказать. А было ей всего 18 лет. Вместе с конными полками Самсонова прошла она всю первую мировую до конца 1917 года, получив два Георгиевских креста и две Георгиевских медали…»

Тогда, в 1990-м, при помощи той же любезной Любови Вильгельмовны, получил, добрый десяток адресов людей, которые могли пролить свет на судьбу Готовской. Об иных моих визитах к ним вспоминать стыдно до сих пор. Одна дама преклонных лет наотрез отказалась рассказывать о своей бывшей соседке, мол, не знала, не была близкой, туда ей и дорога. Было, было и такое. Другие, наоборот, вспоминали о графине с уважением: и терпима была, и классическую литературу читала, и вежливо вела себя даже с безродными нищими.

И тут, следует, наконец объяснить, как появилась героиня гражданской  войны в Заводоуспенском.

Дело в том, что она была женой бывшего питерского рабочего Матуля. Профессиональный революционер Иосиф Матуль  после гражданской войны был военным атташе в Афганистане, высокопоставленным командиром в Генштабе Красной Армии. В 1942 году его репрессировали, и он оказался на Урале. В 1956 году Иосиф Александрович, будучи реабилитированным, проживал в Заводоуспенском, где служил на бумфабрике.

Тот, кто его помнит, вспоминают: «Тучный был, вялый, много пил…» «Когда Екатерина Минична приехала к нему, он, похоже, не очень обрадовался…» «Думаю, между ними стояла тень утонувшего сына…»

Словом, видно, Екатерине Миничне пришлось несладко втройне:  и как бывшей графине, и как жене врага народа, и просто как женщине – матери. Кто мог в ту годину не то что утешить, но даже вспомнить о ней? Подвиги ее постарались забыть.

А героизм Готовской не оставляет сомнений. Все исследования драматического периода нашей истории указывают на 1921 год, когда ей пришлось участвовать в подавлении крестьянского восстания на Тамбовщине.

В ту пору она командовала взводом в конной курсантской школе. Из Петрограда их направили на соединение с бригадой Григория Котовского. Нелегок путь на войне. Вот она в разведке; вот убит командир эскадрона; вот Готовская принимает на себя командование сотнями конных мужиков. Пять дней и ночей через бои вела она красных всадников. И за эти ожесточенные дни ее удостоили ордена Красного Знамени. С той же поры в ее послужном списке значилась должность «командир полка».

Сейчас по–всякому можно судить красную графиню. Но у нее были свои  идеалы, у нее были свои мечты. И если уж она бросила свои богатейшие скаковые конюшни, усадьбу и земли, значит, ставила свое будущее так, как велел Господь Бог.

Как и кто может понять Екатерину Матуль - Готовскую, воевавшую в царской армии за Россию, в Красной Армии за Советскую Россию, до смерти ходившую в кожаной куртке, курившую «Беломор», читавшую Тургенева и почитавшую Бога? Если это не сочетается с жизнью, тогда не сочетается жизнь с нашими представлениями о ней. Так что не будем однолинейными.

Екатерина Минична умерла от сердечной недостаточности 7 ноября 1958 года. Оркестра не было, салюта тоже, и народу собралось тоже мало – никто не знал, кого провожает горстка набожных стариков. Вскоре после похорон Иосиф Матуль покинул поселок. Осталась могила одинокой.

И забыть бы о том, но память человеческая, она так устроена, что…  Вот и пишет мне Любовь Вильгельмовна: «Екатерина Минична мало пожила у нас, но памятник ей установлен из мрамора».

Сейчас февраль. Представляю себе сугробы на заводоуспенском погосте, под которыми покоится раба божия графского рода, одна из первых женщин России, удостоенных Георгиевских крестов и боевого ордена Красного Знамени. Героиня и мученица.

Статью из газеты(?) сохранил Сергей Леонидович Сафонов и любезно предоставил для читателей сайта.