Кривошеинская заимка из семи курных изб обросла землянками. Сюда, на гиблое место, отрезан­ное от мира топями, речками и глухими кондовыми лесами, мало-помалу стекался разный «гулящий» люд. У каждого были свои счеты с царскими порядками. Бо­льшая часть отшельников давно потеряла собственное имя, полу­чив взамен клички. Занимались кто чем мог: скот разводили, про­мышляли пушного зверя и рыбу, искали легкой добычи по лесным дорогам. К земле руки не прикла­дывали: уж больно тяжело дава­лась она, землица. Без приспособ­лений не выкорчуешь лес под пашню.

Михаил Григорьевич Криво­шеин давно схоронил своих родителей, жену Анну, и сам дряхлый старик, с белой, как лунь бородой уже день ото дня ждет своего часа. Руки его трясутся, не слушаются, ноги едва носят, а он по привычке находит себе какое-нибудь занятие. Так и сегодня. Устроился во дворе в тенечке и чинит конную сбрую. Рядышком прислонился семилетний правнук Санька и с любопытством наблю­дает за тем, как дед ловко сши­вает порванные ремни: прокалы­вает шилом, вздевывает шнуров­ку, туго стягивает концы кожа­ных шнурков. Между делом Ми­хаил Григорьевич рассказывает ему байки про охоту, про людей вольных, смелых и про их лютых врагов — злодеев. Санька, рас­крыв рот, готов слушать деда весь день напролет. Вечером к де­ду на печь заберется и еще спро­сит: «А что дальше-то было?»

Во двор гурьбой вбежали ре­бятишки, загалдели:

— Дедушка! Деда Михайло! Там какие-то мужики прибыли на лошадях, всех сзывают и старше­го требуют.

От неожиданности Михаил Григорьевич вздрогнул, выронил шило и больно уколол ногу. Ругнулся всердцах и переспросил:

— Чего стряслось-то?

— Чужие пришли. Сказывают, землю обмерять хотят.

Старик насупился, поднялся во весь рост, расклинил бороду, что делал  при большом гневе.

— Подай-ка мне посошок, Санько!

На луговине у речки Безымянки стояла группа всадников, ок­руженная мужиками, женщинами, детишками. Те и другие с интере­сом разглядывали друг друга, вполголоса переговаривались.

— Эка невидаль — шайка! — равнодушно    махнула  рукой моложавая  бабенка из землянских поселенцев. —  Вытурить их и вся недолга.

— Заткнись, дура. Али не ви­дишь, что люди служивые, в мундирах, фуражках с  кокардой. Значит, по делу прибыли, — рас­судительно толковал взлохмачен­ный мужичонка в долгополой холстяге-рубахе и штанах, рас­цвеченный множеством лат.

— Ишь какой умнай: в фуражке с кокардой! — Передразнил его другой. — Поставят в одно­часье власть, обложат налогами. Чем платить будешь, служилай? Последние квитки от шта­нов послетают.

Мужики невесело загоготали.

— Гляньте-ко, тот вон, в очках, гумагу развернул, штой-то кажет своим дружкам. Видать, старшой средь них, — старуха в страхе перекрестилась, будто в той бумаге ее тайна выдана.

Инженер Походяшин, развернул карту, отметил крестиком место, где в настоящий момент остановилась их изыскательная пар­тия.

— Безмерно число подобных поселений в Сибири, скрытых oт глаза властей, — сказал он спутникам. — И это, друзья, не пер­вое мое открытие, и, полагаю, не последнее.

— Чем же объяснить такое яв­ление, Сергей Константинович? Почему правительство мирится с самочинством? — запальчиво спросил юноша в кителе студен­та.

— Слишком много вопросов, молодой человек. Побеседуйте с мужиками, думаю, они растолку­ют вам, Андрюша, что именно загнало их в эти дебри. А вот официальная точка зрения. Тобо­льская губерния, лежащая на пу­ти в эту обширную страну, за­держивает главную волну нелегальной колонизации Сибири. Нужда в людях здесь так силь­на, что становые приставы, а сле­дом и полицейские урядники не выдают беглых, если даже при­казано ворочать их. По всей вероятности, и правительство по­ка что благосклонно относится к этому, как вы изволили вырази­ться, самочинству, — язвитель­ный тон инженера сконфузил юношу, и он отступил.

Причиной заметного раздраже­ния Походяшина  послужили, ко­нечно, не наивные вопросы  студента: старый инженер питал к любознательному  юноше  нескры­ваемую симпатию. Он охотно сог­ласился взять его в долгую, из­нурительную экспедицию по ле­сам Западной Сибири, которая требовала от ее участников  не только  обширных  знаний,  но и выносливости. Этих качеств юно­ше недоставало, но его искренняя, пылкая мечта посвятить себя бла­городной цели освоению диких необжитых  пространств — подкупала. Пожалуй, каждый из них, и прежде всего руководитель экспедиции, верил в будущее Сибири и не сомневался, что цивилизация придет и сюда, преоб­разиткрай, обратит его  несмет­ные богатства на пользу Отечест­ву. Пусть это будет не скоро, даже не через пятьдесят-сто лет, но оно непременно будет. При­дут сюда новые, сильные   люди, со смелыми  идеями и фантасти­ческим  размахом  работ. А пока нужна черновая работа перво­проходцев — карты, находки, дневниковые записи,

("Знамя труда", 17 ноября 1984 года, № 138. Е.И. Лоза "Были варнацкого села". Начало в № 126 )