С мечтой о Небе.

                Заслуженный изобретатель СССР, кандидат технических наук, автор книг, публикаций в области  авиационного моторостроения Быков Александр Федорович родился в селе Заводоуспенском 13.06.1928 г. Был пятым ребёнком в семье, долгожданным сыном, т.к. до него в семье Быкова Фёдора Сергеевича и Быковой (Евмениной) Елизаветы Ионовны рождались исключительно девочки. Старшая из них Лариса впоследствии окончила в Москве литературный институт, стала журналисткой, поэтессой, писательницей и спутницей жизни известного поэта Василия Фёдорова.

Жизнь маленького Шурки (так звали Александра в семье) протекала голодно, холодно, но очень весело и свободно. Девчонки сильно его не баловали, т.к. братишка все время мешал их девичьим секретам, но строго присматривали - куда деваться в большой семье, где мать и отец с утра до ночи бьются с известной проблемой – как накормить и одеть большую семью. Глава семьи или как его ласково звали дети «папка» работал на фабрике сначала в конторе, а потом и по кровельным делам. Он на все руки был мастер: и рыбак, и плотник, но главный талант его рук – умение управляться с металлом, а потому несли ему со всего Заводоуспенского на починку примусы, кастрюли, утюги, да самовары. За работу давали, кто что мог: картошку, муку, гостинцы детям. А певунья Лизавета вспыльчивая, но отходчивая быстро управлялась с детьми и по дому, затевая, то шанешки, то пельмешки, но, то по праздникам, а чаще всего на столе дымилась уважаемая всеми в семье картошка, да из сеней девчата несли моченую бруснику, да грибочки. А еще Елизавета Ионовна любила петь в церковном хоре, ну а впоследствии и в театральных любительских постановках участвовала. Но главное ее достоинство было в исключительной начитанности и сильной памяти. Все что она читала – запоминала на всю жизнь, даже в старости всех героев называла по именам, да и сказок знала не мало. Оттого по вечерам  собирались вокруг неё на печи  и свои, и бушуевские дети (соседей Бушуевых). Рассказчица была знатная, да и присочинить могла с легкостью. Видимо в неё все дети уродились придумщиками и сочинителями, стихи писать не собирались, но как-то все само-собой получалось. Как рассказывала Лариса Фёдоровна – всё с частушек началось, т.к. вечерами на танцах одни и те же петь не полагалось, репертуар приходилось пополнять постоянно, вот и тренировались, рифмами играли. Шуркино воспитание тоже без танцев не обошлось, но в другом амплуа. Т.к. в бане (из дома все гоняли) научился он играть на гармошке, так и стал «первым парнем на деревне» - «сижу, играю на танцах, а девчонки от меня ветками комаров отгоняют». Красота,  да и приглашать стали играть на свадьбах, тоже небольшой но заработок, да и угостят люди. Отец-то рано умер, и надо было как-то матери помогать. Лариса уже в Москве жила, помогала, чем могла, а как-то приехала с «серьезным» подарком – фотоаппаратом. Шурка смышлёный до техники был, в отца, быстро разобрался, что к чему. А тут на фабрике и в конторе узнали, что у Быковых фотоаппарат появился, очень нужный по тем временам предмет. Т.к. эвакуированных много привезли, да кое-кто и без документов, вот и получил Шурка первую серьезную работу, а потом он и по соседним деревням ездить стал,  кому нужно фотографировал. Семье эта деятельность была большим подспорьем. В общем, было чем Александру заняться, а математик Арсений…. (?) все не унимался и твердил, что надо учиться, т.к. талант пропадет…Учитель был хороший и настойчивый, если бы не он, никуда бы Шурка из Успенки не уехал, да и на второй год он уже с другом Гришкой как-то остался, за компанию не пошёл на испытания, а  на Заборском мосту  прозагорал.

Но, каким-то чудом, до аттестата он дотянул. А потом поехали в Тугулым еще с тремя одноклассниками из Успенки держать экзамены на аттестат зрелости. Выдержали двое, в том числе и Александр. А потом было поступление в Казанский авиационный институт. Авиация тогда была в большой моде. Но на летчика Александр учиться не мог – зрение испортил с детства, прячась  по ночам под одеялом с карманным фонариком, уж больно интересные книги давал ему читать Геннадий Степанович Разумов, бухгалтер бумажной фабрики. «Если летчиком не берут, то буду  инженером, буду строить самолеты» – решил Александр. Но с поступлением было не всё так гладко, как хотелось. Подвел иностранный язык. Сдавал немецкий язык, который учил в школе. Экзаменационная комиссия такого произношения никогда больше не слышала. Вердикт был таков, в институт зачислят при условии изучения английского языка с нуля, т.к. «исправить»  немецкий не представляется возможным. А потом начались счастливые и голодные студенческие годы, хорошо, что под Казанью в Ильинском поселилась сестра Тамара с мужем Александром Лужковским – рыбаком, охотником и лесничим. Александр Лужковский был из Питерских, эвакуированных в Заводоуспенск. Как пришёл он в себя после блокадного голода, так и усмотрел в конторе леспромхоза секретаршу Тамару Быкову, а она не только в семье первой красоткой слыла. Женился и увез под Казань, куда получил назначение. Они-то и «подкармливали» студента, искренне веря в его неординарные способности и радуясь его спортивным достижениям. Спорт деревенскому  пареньку, привыкшему к сенокосу, рубке дров, давался легко, очень скоро он прослыл атлетом и стоял в пирамидах на спортивных парадах на центральной улице Казани. Но увлечение атлетикой, боксом и шахматами не помешали Александру окончить курс среди первых и получить возможность выбирать распределение: в Москву или Ленинград.

Выбор пал на столицу Москву, тем более, там жила сестра Лариса с мужем. В  1954 году Александр приехал по распределению в ЦИАМ (Центральный институт авиационного моторостроения), но работать ему пришлось не в Москве, а в маленьком подмосковном поселении Лыткарино, городом этот поселок стал только в 1957 г. В Лыткарино создавался филиал ЦИАМа с экспериментальной площадкой для испытания авиационных двигателей и именно здесь нужны были свежие молодые кадры. Испытательные стенды, эксперименты  и практическое воплощение новых идей до последних дней А.Ф. Быкова стали главным смыслом и целью его жизни. Первую заявку на изобретение на "Двухбарабанный станок для протягивания проволоки" Александр подал в 1958 году. Предприятию тогда такой станок был очень нужен. Это была первая серьёзная конструкторская работа. Станок оказался удачным, хорошо работал, и кто-то из старших посоветовал подать на него заявку на изобретение. Заявку Александр подал, но авторское свидетельство ему не дали. Какой-то маститый эксперт очень доходчиво объяснил, что станок такой работать не будет. Хотя станок в то время уже работал, но у молодого специалиста не хватило смелости спорить с таким солидным учреждением, как Институт Государственной Патентной Экспертизы. Только значительно позже он понял, что первый отказ был сделан по принципу чеховского ученого соседа: "Этого не может быть, потому что не может быть никогда".

Потом появились новые идеи, протяжной станок как-то забылся. Первое авторское свидетельство было получено в 1965 году. Каждое новое изобретение можно считать ступенью роста изобретателя, а всего их за годы трудовой деятельности набралось свыше двухсот. Заслуженного изобретателя РСФСР Александру Федоровичу присвоили в апреле 1982 г. Путь к этому званию был довольно сложным и длительным. Больше всего Быков гордился изобретением, сделанным не в области непосредственной деятельности, а в области клинической хирургии. В 1977 ученые Первоградской московской больницы им. Пирогова обратились с просьбой помочь решить следующую проблему. В послеоперационный период при длительном неподвижном пребывании в постельном режиме у больных увеличивается опасность развития острого тромбоза вен нижних конечностей. Это явление приводит к весьма тяжелым последствиям (потеря двигательной способности, ампутация). Для исключения тромбоза был необходим физический стимулятор венозного кровообращения, лучшим видом которого является массаж, но обеспечить длительный систематический массаж большому количеству больных практически не представляется возможным. Какой массажист сможет обеспечить массаж в течение 5–8 часов? Да и где взять столько массажистов? Нужно было создать аппарат, который, попросту говоря, заменил бы массажиста и при этом мог работать длительное время. В сотрудничестве с учеными Первоградской больницы удалось разработать и внедрить такой аппарат. Сознание того, что этот аппарат спас от тяжелого недуга десятки больных  доставило большое моральное удовлетворение. Не менее порадовала и золотая медаль, полученная на Международной выставке инноваций, научных открытий и технологий в Брюсселе в 1997 году за изобретение установки для тушения горящих струй газа и нефти, Дважды ему вручались серебряные медали ВДНХ «За успехи в области развития народного хозяйства СССР». Работа и заслуги А.Ф. Быкова были отмечены медалями: «Ветеран труда», «Заслуженный изобретатель РСФСР», «За доблестный труд «Медаль в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «Медаль в память 850-летия Москвы» и др. Неоднократно награждался знаками отличия: ВОИР (Всероссийское общество изобретателей и рационализаторов), «Отличник изобретательства и рационализации», «За заслуги в стандартизации СССР», «Победитель соцсоревнования» и др. Помимо изобретений была защищена кандидатская диссертация, создана конструкторская школа, подготовившая плеяду талантливых конструкторов, написаны книги и статьи.

Александр Фёдорович всегда с глубокой нежностью вспоминал свою малую Родину, видел её в снах, мечтал о кратковременном отпуске и поездке в родную Успенку. Редко, когда выпадало свободное время, писал стихи. Одно из последних стихотворений было посвящено родной Сибири.

Снова душу мне тревожит память

Уводя в далёкие края,

Где-то за Уральскими горами

Пролетела молодость моя.

Я давно покинул эти дали,

Но когда от жизни устаю

Очищаю душу от печали,

Вспоминая родину свою.

Этот край суровый и красивый

Не нуждался в милости царей.

К нам туда со всех концов России

Привозили гордых бунтарей.

Не напрасно жили наши деды.

Были их дороги не легки.

В трудные минуты говорили:

«Выдюжим, ведь мы сибиряки!»

Над тайгой багряные рассветы,

Реки и озёра во всю ширь.

Нету лучше места на планете,

Чем моя далёкая Сибирь.