Мрачной страницей в историю вошли дни хозяйничанья колчаковских белобандитов в Сибири и на Урале. Однако кровавый раз­гул не внес смятения в ряды тюменских большевиков. Под влиянием их агитации здесь вос­стал против Колчака военный гарнизон и соединился с партизанами. Пятеро коммунистов И.М. Иванов, А.С. Павлов, Д.Ф.Пав­лов, И.П. Рыбаков,

Я.Е. Леднев, а позднее К.Я. Киреев и П. Одинцов бежали от преследо­вания карателей из Тюмени в Заводо-Успенку. Они влились в фабричную партячейку и стали организаторами борьбы с врага­ми революции. В доме И.М. Иванова тайно собирались по вечерам рабочие и обсуждали обстановку, сведения из центра, свои задачи.

В Заводо-Успенке вновь по­явился Ятес. Настал его час рас­чета с неугодными. Некоторые из активистов и сочувствующих Со­ветам были арестованы, отправле­ны в тюрьму, некоторые выбро­шены за ворота фабрики.

Однажды в село вошел  бело­гвардейский отряд. Когда сгусти­лись сумерки на квартире

А.П. Васильева собралась вся партийная ячейка.

— Надо, товарищи, быть гото­выми к тому, что белогвардейцы начнут насильную мобилизацию в армию, — взял слово А.П. Ва­сильев. — Если кого-нибудь из нас возьмут, надо разлагать ар­мию агитацией. Покажем, как воевать с большевиками.

— И рабочих организовать против Колчака, — добавил А. Коневский,

С заседания расходились по­одиночке. На улицах, на прифаб­ричной площади — всюду патрулировали солдаты, рыскали по домам. В ту же ночь были арес­тованы Коневский, Медведев, Ильин. Забрали на службу Васи­льева, как бывшего унтер-офицера.

Теперь у Ятеса появился надежный помощник и союзник – инженер Шишко, назначенный директором фабрики военно- промышленным комитетом временно­го правительства. Задача его со­стояла в том, чтобы следить за предпринимательскими делами Ятеса. С первых же шагов этот директор восстановил против себя рабочих. Начальникам цехов он сразу же приказал держать людей в ежовых рукавицах.

Услышав об этом, рабочие за­явили протест. Организаторами выступления опять же были

Д. Медведев, А. Насонов, И. Ива­нов, В. Христосенко и другие товарищи, выступившие на обще-фабричном собрании 13 марта 1919 года.

— Опять, значит, за старое. — Шумели в зале. — Не выйдет, господа хорошие!

— Хватит грабить парод. Без хозяев управимся! — Все реши­тельнее перекликались голоса.

Ятес выскочил с собрании, взвизгивая на ходу: «Забастов­ка!  Опять большевики!»

Мастер Константин Буторин, один из тех, кто верой и правдой служил хозяину, составил список рабочих-активистов. Вечером в доме фабриканта решался воп­рос, как расправиться с неугодны­ми.

На второй день, чуть забрез­жил рассвет, на горке за селом показалась группа всадников. Фабрику окружил карательный отряд, состоящий из офицеров и кулацких сынков, одетых в колчаковскне мундиры. Руководил ими известный успенцам Зверев, сын богатого землевладельца с заимки Черная Речка. От белобандитов разило винным перега­ром. Как обычно, в воскресенье на базарной площади с утра соб­ралось много народа. Оцепив ба­зар, каратели начали допросы и обыски. На фабрике и в домах арестовывали «заговорщиков», список которых был известен заранее: Григорий Носов, Василий Солдатоов, Александр Насонов, Дмитрий Медведев, Иван Иванов, Семен Клименко, Петр Черкасов, Никита Киреев, Варфоломей Ус­тинов, Иван  Рыбаков и другие.

Избивая и оскорбляя площадной руганью арестованных, бандиты посадили их в телеги. Обоз тронулся в сторону Тюмени.

Люди молча провожали арестованных, пока последняя подвода не скры­лась из виду.

Когда поднялись в гору, Зверев скомандовал:

— Насонов, Иванов, Медведев! Сойти с подвод.

Все трое сошли.

— Отойти от дороги на пятнад­цать шагов.

И только они успели выполнить эту команду, как раздался залп, и будто подкошенные все трое упали наземь.

Обоз двинулся дальше. Через несколько минут на базарную пло­щадь прискакал нарочный и прокричал людям:

— Уберите трупы!

Ничего другого и не ждали от бандитов. Трупы были найдены в двух километрах от села. Так, жертвой ятесовского произвола пали семнадцатилетний Насонов, выросший в сиротстве и батрачив­ший у местных кулаков и на фабрике Ятеса, двадцатилетний жизнерадостный Иванов и рабо­чий Дмитрий Медведев.

Анна Медведева, жена погиб­шего, пошла к Ятесу и уряднику за разрешением похороните му­жа на кладбище.

— Может, и почестей потребу­ешь! — зарычал урядник.

— Хорони, где хочешь, только не на кладбище, — добавил хо­зяин фабрики.

Рабочие роптали. Не желая обострять обстановку, начальство разрешило похороны на кладби­ще. Народ проводил своих това­рищей в последний путь. Тут же родилась песня, которую сложил Тимофей Овчеренко. От нее серд­ца людей закипали лютой нена­вистью к угнетателям и палачам.

Лютовали февральские метели 1919 года. В зябкой мгле каза­лось, что дома теснее прижались друг к другу. Но более того лю­товали в округе кулацкие банды и карательные отряди Колчака.

Как зверь в предсмертной агонии слепо и яростно бросается на врага, так колчаковцы  в последний час спешили свершить кровавое дело.

Редкие нести доходили до успенцев, что где-то на Урале креп­ко помяли кости Колчаку, что он отступает под натиском крас­ных полков. И люди жили толь­ко надеждой на скорое освобож­дение.

К лету потянулись через село в сторону Тюмени белогвардейс­кие отряды и обозы. Отступая, они угоняли с собой скот, грузи­ли в телеги награбленное добро. На полях вдоль дороги к де­ревне Кирсаново послышалась пе­рестрелка. Это разведка красных столкнулась с одним из колчаковских обозов. Завязался бой. На помощь разведчикам подоспел отряд конармейцев. Короткой бы­ла расплата и с теми беляками, которые угнали скот из села. Под деревней Черная Речка их настигло возмездие.

Навсегда запомнился успенцам тот июньский день, когда в село вступила колонна красных бойцов. По их усталым лицам и по­ношенным гимнастеркам было видно, как много пройдено дорог в непрерывных боях. На встречу с красноармейцами, как на празд­ник, вышло почти все население.

Советская власть вернулась в Заводо-Успенку. И снова решаю­щей силой стала партийная ячейка, в которую входили М. Г. Васильев, А. Маркин, К. Я. Киреев, Т. Медведев, П. И. Семенов и другие. Секретарем ячейки вы­брали Александру Иванову. Из­брали и рабочий комитет фабри­ки, председателем которого стал Петр Черкасов. Директором фаб­рики назначили Григория Решунова, деятельного и грамотного товарища. Позднее, в 1920-м воз­никла и организация Союза моло­дежи. Своим вожаком комсомо­льцы избрали Николая Овчеренко, прессовщика из бумажного цеха.

Жизнь на фабрике закипела. Рабочие, еще не наученные самоуправлению, почти каждый день проводили собрания после трудо­вой смены, обсуждая насущные вопросы производства, спорили до хрипоты, засиживались до по­луночи. Много народу собирали политические митинги и спектакли в рабочем клубе. Люди впер­вые вкушали плоды свободы, чув­ствуя себя хозяевами жизни. Все в это трудное и удивительное время было новым, первым и по­тому так радостным.

(19 октября 1985 года, № 126. Продолжение следует, начало в № 117).