ГАТО, ф. И-35, оп.2, д.331

Дело по обвинению писаря инвалидной команды Медвецкого в краже лошади.

№894, 29 ноября 1853 года.

От Смотрителя.
Командиру Заводской Инвалидной Команды
Господину Подпоручику Коровенко.

У писаря вверенной вам команды, Медвецкого, опознана одним крестьянином  собственная его лошадь, потерявшаяся у него  с прочими осенью, с подножного корму, в следствии чего по явке мне крестьянина, посланы были в дом Медвецкого полицейский унтер-офицер Зайцев и казак Сейнитин Колыбашев, которыя по указанию крестьянина действительно нашли  у Медвецкого помянутую лошадь, но когда по приказанию моему  начали отбирать ее, то Медвецкий  не только оказал явное сопротивление, но даже позволил себе сказать, что он кроме своего Командира никого не хочет знать.
Поступок сей в лице военного звания, нарушающий порядок благочиния вынудил меня писать к вам частно и просить обратить Медвецкого к повиновению местной власти, но, к сожалению вам не  только не угодно  было выполнить справедливого моего требования, но из ответа вашего видно, что вы, как бы одобряя дерзость подчиненного своего, защищаете его в незаконном приобретении лошади.
В Заводе сильно укоренилось конокрадство, на что обращено внимание Высшего Начальства, и поэтому  в числе мер принятых к прекращению оного, приказано всем заводским жителям и инвалидам, чтобы они при всякой покупке, продаже или мене лошадей, непременно заявляли в том Конторе для обличения конокрадов, что и исполняется, и таким образом зло  по мере возможности  преследуется, но Медвецким несмотря  на это распоряжение Полиции, о покупке лошади заявлено в Контору  не было, каковое отступление  от порядка заставляет полагать, что лошадь куплена им воровская или даже может быть и самим им взята заведомо краденой, как это по большей части делается в Заводе, с надеждою на денежный выкуп ее, тем более, что в участии конокрадства он Медвецкий находится уже на замечании Полиции.

Смотритель Павлов.

Командующего Успенской Заводской
         Инвалидной Команды
  № 548, ноября 30 дня 1853 года

Смотрителю Успенского Казенного Винокуренного Завода
Господину Павлову.

В следствие отношения Вашего Высокоблагородия от 29-го числа сего месяца за № 894, касательно опознания каким-то крестьянином у писаря, командуемой мною Команды, Медвецкого не лошади /а Жеребенка/ соловаго, потерявшегося у него, крестьянина, как он сам мне объяснял весною /а не осенью/ не имея тогда еще году. По этому обстоятельству писарь Медвецкий был сего числа опрошен и показал; что он действительно  сего года, в июне месяце, здесь на базаре купил  означенного Жеребенка /бывшего тогда стрижком/ у татар за два рубли серебром, о чем тогда же было Медвецким доведено до сведения своему командиру бывшему тогда Г.Поручику Яковлеву, у которого даже просил Медвецкий  на покупку оного  в одолжение ему денег, сверх того имел посредственника рядового Ушакова, но что не взята Медвецким  от продавателя в Заводской Конторе  расписка, то во-первых, что он никогда не слыхал приказания Конторы ни письменного, ни словесного, а во-вторых, он не находил весьма нужным, но явился только своему Командиру; ибо не полагал, чтобы этот Жеребенок, не имевший тогда еще года, мог быть краденым; что же касается прихода крестьянина в квартиру Медвецкого с полицейскими вчерашнего числа, как мною дознано, он не сколько не препятствовал  в не показании на требование их Жеребенка, а тотчас дозволял им иттить в пригон смотреть, и когда крестьянин признал Жеребенка своим родным(?) правда его – или нет было, Медвецкому не известно, он ему отдавал с тем однако же, как он заплатил за него деньги 2 рубли серебром и прокормил уже 7 месяцев; требовал от крестьянина по мере за корм уплаты, но крестьянин по приказанию Вашему хотел взять насильно Жеребенка; но Медвецкий без моего ведома не дозволил взять, не говоря того, что он никого не хочет знать кроме своего Командира, а искал последний уже защиты себе, дабы не мог лишиться своей собственности, как имея на то свои оправдания, каковые я принял в резон и приказал Медвецкому означенного Жеребенка иметь у себя, поколь я не сделаю отношение с Г.Поручиком Яковлевым, увериться в доказательствах Медвецкого, который даже сам просит меня в его справедливости увериться, что всякий Начальник обязан зделать законное пособие своему подчиненному, когда он может чем оправиться. Наконец того ж самого числа вышеозначенный крестьянин явился ко мне, пообъявил, что он добровольно согласился  заплатить Медвецкому за корм своего Жеребенка 12 руб. 50 коп. ассигнациями и его получил, при том не имея никакого иску на Медвецкого.
В заключение всего, я усматривая из отношения Вашего Высокоблагородия и дает повод думать, что Вы имеете какую-то ненависть к Медвецкому и изъявлять, что он на замечании полиции в участии конокрадства. Это замечание он мне объяснил, какого рода: нынешнего года летом, не упомнить которого месяца, находящийся  для письма в Заводской Конторе из ссыльно каторжных, Дурасов, квартировавший близь квартиры Медвецкого, имел на него сомнение, в похищении 2-х лошадей у приезжающего здесь в Завод, крестьянина. По этому обстоятельству полиция обыскивала соседей, живущих близь Дурасова квартиры, где таковая в бытность Медвецкого  в канцелярии тоже была с обыском, но ничего подозрительного не нашла. Это сомнение не заслуживает уважения, а только одно очернение; Я Медвецкого не замечаю ни в чем подозрительным в течение моего командования и предшественник мой Г.Поручик Яковлев одобрял мне его, при том что он происходит из Дворян, имеет документы о доказательстве с 1675 года и выслуживает уже свои узаконенные лета, как из формулярного его списка  видно, что он под судом и следствием не находился.

Подпоручик Коровенко.
 

Вернуться на главную